Артем Тихомиров - Плесень [СИ]
Рейдер ненадолго погрузился в дрему — ноги, если лежать без движения, не так доставали. А когда очнулся, увидел над собой звезды. Самые настоящие. Раньше в рейдах ему удавалось наблюдать их только дважды и то мельком, через визоры и стекло амбразуры.
Зрелище потрясало и захватывало дух. Звезды зажигались на темнеющем небе. Некоторые, появившись крошечными светящимися точками, потом разгорались, словно костры. Рейдер чувствовал, как горячая дрожь пробирает его до костей. Не страх — восторг, детский восторг, напоминающий громадную приливную волну. Если накатит — только держись.
Млечный путь. Сергей видел его лишь на картинках. Рваная звездная полоса протянулась по небу, похожая на растрепанную прядь волос. А на ее фоне — падающие метеоры-росчерки.
Сергей потер нос, думая обо всех тех, кто родился и умер в Бастионе, так и не увидев этой красоты над дикими, уже забывшими о существовании человека землями.
В носу щипало, а в глазах скапливалась влага. Сергей не плакал с десяти лет, но сейчас даже не стыдился. Все равно никто не видит. Генрих вон дрыхнет, подражая своим храпом какому-то монстру.
Глубоко вздохнув, рейдер сел и тут же в испуге замер, машинально потянувшись за штурмовкой. Краем глаза он заметил огни над лесом. Два желтых, один алый. Они медленно двигались с запада на восток. Расстояние рейдер мог определить лишь примерно. Где-то метров двести, хотя… Одних огней было мало для точного заключения.
Взяв винтовку, Сергей положил ее перед собой и схватился за бинокль. Приставил его к глазам, переведя в инфракрасный режим.
— Быть не может, — прошептал рейдер через пару секунд. — Просто не может!
— Чего не может? — Генрих моментально выкатился из пещеры на четвереньках и сел рядом. Поглядел на него. — Ух ты-ы… А это? — Умник указал на блуждающие огни.
Мрачный рейдер передал ему бинокль.
Генрих тоже выразился эмоционально, но весьма и весьма неприлично, что повергло Сергея в шок. Он впервые услышал от этого чистоплюя непарламентские выражения.
— Ну? И что скажете? — спросил рейдер.
Буланов молчал. Его челюсть отвисла.
Бастион-2
Аде Сальниковой снилась покинутая в Бастионе квартира. В ней она когда-то родилась, выросла и, живя в ней же, сделала управленческую карьеру. Можно сказать, это было родовое гнездо. Хотя Сальниковой Ада стала после свадьбы, но суть не менялась. Женщина иногда думала, что принадлежит к протоаристократии. Может, когда-нибудь, общество жителей бастиона организуется таким вот образом, дав начала Неосредневековью или чему-то в этом духе. Нет, Ада не стремилась стать госпожой, просто сейчас, после нескольких суток без сна казалось, что все так ее и воспринимают. Королевой. Императрицей. Без ее слова все погибнут. Толпа не знает, что делать и нуждается в сильной руке.
И снилось Аде, что именно в ее квартире состоялось нежданное негаданное восшествие на престол. Как в старину: трон, придворные, челядь разная, возложение короны… Вот уж бред так бред…
Посреди церемонии Генрих Буланов, ставший во сне ее первым министром, принялся трогать ее плечо и говорить:
— Нужны крайние меры! Крайние меры!
Раздраженная Ада повернула к нему голову и намеревалась спросить, что он себе позволяет. Она открыла глаза — над ней стоял человек в комбинезоне медика и в маске.
— В… чем… дело…
В горло Аде словно напихали стекловаты. При новой попытке пошевелиться, ноги свело судорогой. Сальникова охнула, скрючилась, схватившись за колени.
Человек сначала отступил от походной койки, но потом в нем заговорил профессиональный инстинкт.
— Как вы себя чувствуете? Жжения в горле нет? Жар? Головная боль? Ломота в мышцах? Вирус проявляется первоначально как простая простуда.
Тильда простестующе замахала руками.
— Нет, у меня ничего нет… О… Что вам нужно? Сколько я спала?
Ее взгляд упал на часы. Четыре часа. Четыре! А ощущение было, словно ей едва удалось сомкнуть веки — ну, секунд на десять.
Голова слегка кружилась. Судорога прошла, но во всем теле осталось какое-то странное чувство опустошенности.
— У вас есть какие-нибудь из перечисленных симптомов? — строго спросил медик.
— Нет! — Ада потерла виски. — Просто дайте мне что-нибудь от головы. Кстати, почему вы до сих пор в маске? Я распорядилась.
— Но… я из лаборатории… так положено…
— Ладно. Дело ваше.
Она до сих пор не верила в то, что сделала.
Усталость и недостаток сна вкупе со стрессом творят воистину чудеса.
— Так в чем дело? — спросила Ада.
Медик подсуетился и сунул ей стакан воды и таблетку. Она выпила.
— Вы сказали, чтобы вас будили только в крайнем случае, — проговорил медик. — Он наступил.
— Крайний случай наступил?
— Да. Я хотел, чтобы вы прошли со мной и кое на что посмотрели. Еще никто не знает.
— Темните… как вас?
— Ален Киреев.
— Идемте, Ален. — Ада встала, медленно, чтобы не вводить голову во искушение. Обезболивающее начало действовать. — Как в лагере?
— Бастион-2 в полном, по-моему, порядке.
Бастион-2 — так уже окрестили временное убежище колонистов (а официально наименовалось убежище под землей). Впрочем, учитывая ряд существенных обстоятельств, может быть, уже и постоянное. Ада старалась не заглядывать в отдаленное будущее, но ее рациональный ум пытался это сделать за нее. Вероятнее всего, придется соорудить тут город. Самый настоящий. Первый город на Новом Урале. А дальше? Жить, размножаться, строить цивилизацию. Когда-то Генерал мечтал об этом.
Дверь герметичного бокса, шикнув, распахнулась, и внутрь, в лицо Аде дохнуло свежим ветром. Ветер пах травами и лесом. Может быть, и плесень в нем была да только уже ясно, что перестала зараза эта действовать на людей.
Как проверили? А опытным путем. Место, куда выгрузились колонисты, квадрат десять, считалось чистым, но все же нашли там островок свеженькой "чернухи". Ада помнила, как люди запаниковали, разбегаться начали. Место сразу оцепили, предположительно зараженных — в изоляторы. Ждали, тряслись, но ничего не случилось. Датчики по старой памяти трезвонили об угрозе токсичного заражения и требовали немедленно принять меры. А на людей не действовало. Тогда один особо безбашенный солдат СБ подошел и взял "чернуху" голыми руками. И не умер, даже улыбался. Врачи проверили его сверху до низу, после чего уж все начали маски снимать.
Кто был первым, неизвестно. Может быть, какой-нибудь бедолага, которому все осточертело, а может, настоящий герой. Так или иначе, почин массы подхватили, несмотря на вялые попытки ученых предостеречь. Настоящая революция свершилась на глазах у Ады. Она сама сняла маску, подчиняясь общему порыву, и не пожалела. Природа оказалась самой что ни на есть живой, живее просто не бывает.
И сейчас она напомнила Сальниковой о своем присутствии. Женщина ненадолго задержалась на ступеньке. Ален Киреев спустился и ждал ее внизу, не заметив, что угодил обеими ботинками в лужу.
Лагерь беженцев — вот на что походил больше всего Бастион-2. Самый настоящий, классический лагерь беженцев. Несмотря на все усилия, до порядка здесь было еще очень далеко, что и говорить. Но главное сделано. Установлен охранный периметр, отозваны люди с опорных пунктов в окрестностях Екатеринбурга, квадрат поделен на зоны. В одной разместили скот (рискнули — под открытым небом и, кажется, удача была на стороне колонистов), в другой — госпитальные боксы, соединенные переходными рукавами. Была техническая зона, откуда запитывалось все осветительное и прочее оборудование. Административный корпус и казарма СБ, а также Штаб, соседствовали с палатками, предназначенными для гражданских.
Выходя наружу из своего личного походного бокса, Тильда застала ту же самую картину, что и несколько часов назад. Суета, работа, лихорадочные перемещения. Заместители Сальниковой взялись за дело засучив рукава. Наладили смены, разобрались с эсбэшниками, постоянно проверяли, как работают службы в полевых условиях. Все, в общем, неплохо. Что же касалось гражданских, потрясенных, измученных, депрессивных, то здесь пока все спокойно. Люди слишком вымотаны, чтобы активно проявлять свои эмоции. Врачи, как могли, боролись с последствиями шока. Многих пришлось госпитализировать — и это элементарные нервные срывы, истерики и обострения неврозов. Хорошо, если удастся избежать всеобщего помешательства.
Однако главная проблема, по мнению Сальниковой, заключалась не в этом. До сих пор не было известно точное количество жертв вируса и не составлены списки живых и заболевших.
Ален Киреев уже проявлял нетерпение. Ада еще раз оглядела наполненный сияние установленных на штативах фонарей лагерь, и двинулась следом за медиком. Путь их, естественно, лежал в сторону Госпиталя. Его огородили символическим пластиковым заборчиком, и поставили у входа охрану. Трое солдат СБ маялись у КПП, не совсем понимая, для чего это нужно. От кого охранять? Но, разумеется, до сих пор не обнаглел настолько, чтобы оспаривать приказы капитана Дымова.
